Глава тринадцатая части второй романа «В ожидании ангела», Сергей Решетников

По ссылке глава двенадцатая части второй романа «В ожидании ангела» от Сергея Решетникова

13.
Ведь по сути – это она меня оставила. Солнце Мое меня оставила. Да. И я несчастный и во всем виноватый. В нелегкую минуту. Проблемы с офисом, издание второй книги… Не самые лучшие времена с выпадением из ТОП-10 сайтов… Это у нее не выдержали нервы. Это она попросила развода. В не самую легкую для меня минуту, когда я довёрстывал роман… Самый непростой роман в моей жизни. Мы долгое время трудились с братом, конфликтовали, ссорились, ругались. Мои нервы были на пределе. Да, я был не подарок. Да, со мной непросто. Но со мной можно. Я вменяемый. Я живой. А она… она попросила развода… на ее условиях… И я, к ее изумлению, согласился. Я согласился отдать квартиру, машину, фотоаппарат… Взамен на свободу. Как вчера сказал бывший сосед Мишанька:
– Типа, алименты…
Но потом возмутился:
– Но у вас же нет общих детей…
Ну да. Нет. Но хочется уйти красиво. Понимаешь? Хочется уйти так, чтоб не запятнать свое имя. Чтобы за спиной потом не говорили: «Вот, попользовался ей… И бросил ее… Когда она состарилась…». Ключевое слово «состарилась». Женщина, которая за девять лет нашей жизни не работала ни дня. Ну да… много дней она посвящала мне. Как она говорит: «Я правила Твой роман…» Ну да. Если можно так выразиться. И после Тебя текст юзал я, потом редактор на чистовую, корректор… Редактору я, кстати, заплатил за роман пятнадцать тысяч рублей. Пусть даже твоя работа стоит в два раза больше… Хотя… безусловно, редактор осуществила более существенную чистку текста, убрала ряд скрытых тавтологий и прочего мусора. Так что – нет смысла возмущаться… что ты жила для меня, работала на меня. Ты временами пропадала в Сети, где тебя любят. Ты девушка из «ЖЖ». И попрекать меня чем-то не нужно… В том, что я не дарил колец и брошек. Зато я дарил квартиры и безбедную жизнь. По ее словам, я плохой. Именно из-за этого я решился на уход. Потому что, по ее мнению, я был плохим, хотя я определённо старался… старался быть хорошим…
Самое страшное, что этот человек больше помнит плохое. Солнце Мое почему-то мало помнит хорошее. То хорошее, которого было больше, не запоминается. А плохое впечатывается в память навсегда. Такова сущность человека. В этом вся Моя Солнца. Я всегда считал себя желчным человеком, даже – злым. Но как она отзывалась о своих же родителях, о моих родителях, о сестре… Внешне оставаясь милой, доброй, радушной… Такой, какой ее любят. Плохо она отзывалась о людях, которые ее любят. Так плохо, что становилось плохо от этих отзывов. Хотелось сказать в ответ: «Солнце мое, не всё так ужасно в этой жизни. Не всё так плохо». В этом весь театр. И еще – ты стареешь на глазах. Или я старею. И чистить нужно кеш и куки в своей голове. Куки и кеш. Но ведь я любил Тебя! И люблю, блин! Солнце Мое! Почему у нас нет общих детей? Зачем мне твоя глупая пустая дочка, которая считает: от любой книги есть какой-то толк? В мире есть около десяти процентов книг, от которых есть толк. Остальные девяносто процентов – это литературное говно, которое засирает мозги.
Когда мы приезжали к моим родителям… какое изумительное впечатление Солнце Мое о себе оставляла… Как очаровывала она своим поведением маму, папу, брата… Она со всеми была божественно мила, а дома – другая… Там – на вопрос: "Чем занимаешься?" - она красиво врала, что много работает… Над чем она работает?.. Притом делала это при мне… При человеке, который знал, что нифига она не делает… Нифига. Это не вышло. Это не сложилось. Нифига она не работает. Пыталась шить, валять, продавать, потом всё бросила… Не пошло. Ну, не пошло же, Солнце, ну, признайся в этом. Зачем играть? Она просто занималась домом. Да и то, разделяя по дому обязанности. Например, на Новинском бульваре часто мыл полы я. Чистил туалет больше я. Да-да. Только что не готовил пищу я. При том, что зарабатывал по большому счету также только я. Видите – какой я несчастный. А она хорошая.
Она божественно готовила. Я всегда ей говорил:
- Прикормила меня.
- Ага, поесть ты любишь, - улыбалась она.
Солнце Мое, конечно, очень хорошая, добрая, отзывчивая. Она мне много помогала. Она моя кнопка пуска на машине. Да. Это так. Он мой «старт-стоп». Это было. Не скроешь. Но иногда своим ПМС она ставила мне такие подножки, что я не мог прийти в себя в течение недели. Хотя я безумно живучий и умеющий приспосабливаться.
А еще вспомнил ее слова: «Это ты вынудил меня на развод». Офигеть. Я вынудил. Развожу руками.
Еще понял, почему я ушел от нее, посмотрев на свежее фото. Она стареет не по дням, а по часам. Солнце Мое Любимое превращается в бабушку. Круглое красивое лицо ее вытянулось. Скулы обострились. Губы натянулись, стали еще тоньше. Глаза как бы чуть-чуть впали… И в них появилось какое-то отрешение, какое-то забвение, как будто у нее маленький инсульт, как и у ее мамы… Тут я вспомнил о ее просьбе не афишировать, что мы развелись… То есть она готова врать своим родственникам, что мы всё еще женаты. Абсурд. Мы ведь и ездили на день рождения к ее отцу – как муж и жена – хотя уже были разведены десять дней… То есть – такая маленькая ложь. Ей нужна эта ложь, чтобы не падать в глазах своих родственников… Да срать на них, на родственников… Ужас! Я люблю эту женщину… Но я любил ее тогда. Ту. Я не мог окончательно порвать с Девочкой моей… И не мог отдаться до конца Моему Солнцу… Не желая никого сделать несчастными, я обеих сделал несчастными… Я обеим давал надежду… И обеих обманывал… Зачем, блядь?! Что за мания сидеть на двух стульях?! Таким образом я уничтожил любовь чистого человека – Моей Солнцы. Истрепал остатки любви Моей Девочки… Испортил отношения с дочерью… С Дусей… Скотина!
Как хорошо писать правду. Правда лечит. Правда помогает жить. От правды кончаешь. Правда убивает твоих родных, близких, любимых. Правда делает Тебя одиноким и больным. Правда убивает и тебя. Но в правде – Бог. И он мне помогает. Помогает жить. Помогает идти к смерти, которой я ужасно боюсь. Но которая будет самым великим оргазмом за всю мою жизнь. Я знаю это. Я знаю это, как человек, уже испытавший один оргазм – про падении с шестого этажа, тогда, с той крашеной дурой.
Выжить и выздороветь мне помогали родные, друзья, однокурсники, преподаватели. Они собирали мне деньги на операции, которых у меня было много. И я выжил. Отблагодарил ли я их? Наверное, нет. Помню ли я о них? Да. Помню. И люблю. Я люблю вас по-своему.
Хотя людей в массе свой я не люблю. Я старый брезгливый кержак, готовый на куннилингус с любой красивой женщиной. Я люблю облизывать «тычинки лотоса». Там тоже бог. И звучит Верди. Тин-та-та-та-та.

По ссылке глава четырнадцатая части второй романа «В ожидании ангела» от Сергея Решетникова