Глава четырнадцатая части второй романа «В ожидании ангела», Сергей Решетников

По ссылке глава тринадцатая части второй романа «В ожидании ангела» от Сергея Решетникова

14.
Вызывал после часа дня новую проститутку.
Разговаривая по телефону, понял, что нас прослушивают старой советской прослушкой. Кто это делает? Не ясно. Но я это услышал по эхо, которым вибрировал голос, доносящийся из смартфона. Либо служба безопасности агентства проституток, либо мусора… Одно из двух.
«Аня» потом перезвонила, спросила:
– Ты ждешь меня?
Я кратко ответил:
– Да.
Вот. Сижу. Жду. Помылся. Как назло, сгорела лампочка в ванной. Ну и хрен с ней.
Восемь косых сегодня отдам за девочку – на два часа. Посмотрим, чего стоит эта мокрощелка. Прошлая мондовошка из Луганска с «запашистой» кункой мне, признаюсь, не понравилось. Я, конечно, не делаю проституткам куннилингус. Так уже чую запах, на расстоянии. Луганская стоила семь тысяч рублей – два часа.
Сижу. Жду. Сказала – через полчаса будет.
Пришла. Далеко не «пышка». Хуже даже, чем девушка из Луганска. Страшна аки обезьяна. Прыщава. Блин, восемь тысяч рублей – за два часа! Ну-у-у… проходит. Она, не разуваясь, заявила:
– Дашь мне тысячу рублей на обратное такси?
Охренела! Я растерялся, говорю:
– Охренела!
Она состроила глазка и спрашивает:
– Почему? Тысячу рублей на такси… это нормально…
– Стоп! Что значит – тысячу рублей?! Мы договаривались на восемь тысяч рублей… Всё. Хватит… Посмотрим…
Думаю, офигеть: страшная, да еще и наглая. Она спрашивает:
– Есть что выпить?
Я – в шоке – отвечаю:
– Что значит – выпить?!
– Ну, нет так нет, – говорит она и добавляет: – Ну, хотя бы чай…
– Чай пожалуйста. Чаю попьем, – кивнул я и пошел на кухню.
Заварил чаю, рассказал о пользе зеленого и белого чая. Спросил:
– Почему чай черный?
Получил традиционный глупый ответ:
– Сорт такой.
Ага, блядь, сорт… Дама, конечно, не ищет смыслов в жизни. Живет бесцельно. Страшные люди живут на земле. Бессмысленные и пустые. Сколько их людей, которые из себя представляют лишь бездушные куски плоти, не способные даже на хороший секс? «Дура!» – подумал я и окончательно расстроился из-за потери восьми тысяч рублей.
– Черный чай – это ферментированный зеленый… - сказал я, глубоко вздохнув.
Не везет мне на проституток в Москве. Пошли по быстренькому перепихнулись. Я поставил ее рачком и всадил. Говно – кунка. Говно. Раздроченная. "Рожавшая тупая русская баба", – подумал я.
– Откуда ты? Тоже из Луганска? – спросил ее.
– Из Екатеринбурга,– ответила та.
– О! Мне повезло. Ебург – клевый город. Там жил потрясающий русский писатель – Федор Михайлович Решетников. И музей в городе есть. Я часто проездом бываю в Екатеринбурге.
Она глазами – мырг-мырг. Тупая мордатая трында. Бажова знает, Решетникова – нет. Думаю: «Не везет мне в Москве на проституток. Не ве-зет». Всадил еще разок. Поговорили ни о чем. Она предложила минет, попыталась меня взбодрить, но я окончательно остыл. Больно вонюча. Еще она рассказывала, что в столице упал спрос на проституток… Что она три дня сидела без работы… Что это первый заказ за трое суток… Я предположил, что предложение опережает спрос. Больно много девушек предлагается в Москве. Больно дорого. И у народа нету столько денег… Опять же – кризис.
– Видимо, мужчины оценили всю прелесть онанизма, – неожиданно для себя произнес я.
– Правда? – удивилась она.
– В пору экономического кризиса онанизм – это рукотворное божественное спасение, - сказал я и изобразил, как я это делаю.
Тысячу рублей на такси я так ей и не дал, хотя она очень старалась у меня выманить лишнюю тысчонку. Напоследок она меня поблагодарила и зачем-то сказала очередную глупость:
– Я так много узнала сегодня. Так много! Спасибо за знакомство!
Я промолчал. Она ушла. Трындец, конечно. Тупая екатеринбургская шлюха узнала, что черный чай делается из зеленого чая и… благодарна мне. Кошмар какой. Куда мы катимся?
В пять часов сходил на поздний обед. Съел капустный салат, рис с рыбой и жареные пельмени. Зря, конечно, взял эти пельмени. Объелся. Домой пришел, тщательно помыл после проститутки бокал, заварил свежего зеленого чаю, напился, сменил постельное белье и сел писать новый роман (или повесть), вспоминая прошлое. Опять пожалел себя. Какой я несчастный. Опять почувствовал себя виноватым.
Потом стал рассуждать сам с собой. Но ведь она, Солнце Мое, постоянно лезла в мою жизнь, в мой компьютер, копалась в нем, выкидывала что-то… Я постоянно терял какие-то контакты, письма… Мое Солнце не вылезала из моей жизни. Она хотела быть всем в моей жизни. Косвенно запрещала общаться с ребенком. Не приветствовала моего непростого общения с моими родителями, порицала их, говорила, какие они плохие. До ругани. Я запрещал ей говорить плохо о моих родителях. И еще – самое главное – у меня не было своей жизни, у меня была неразрывная жизнь с Моим Солнцем… Слияние. Утром, днем, вечером, ночью. Восемь или девять или десять (не помню) долгих лет этот любимый человек был неотрывно рядом со мной. Мы с ней были единым целым. И это больно – отрывать этого человека, даже если он, например, испоганил или, наоборот, усовершенствовал твою жизнь. Даже если он твой «старт-стоп», машина-то уже едет… А если заглохнет? Найду новую кнопку запуска. Или заведу с толкача.
– Прости меня, солнце! Я любил Тебя! Ты – золотая женщина! Но я теперь не люблю золото!
Настоящее искусство разрушает художника. Сегодня я писал тексты и понял, что писатель должен быть смелым и несчастливым. Как только ты становишься счастливым, ты перестаешь быть писателем. Обратно, хлебнув добрую порцию говна, ты опять можешь им стать. Пишется легко и хорошо. Однако со слезами.
На улице девушки меня бояться… Сегодня одну преследовал… Планировал познакомиться, получилось, что только преследовал ее. Девушка была напугана. На Тверской оставил ее в покое. Потом я посмотрел на себя в зеркало и подумал, что, наверно, я похож на Чикатило. Я оскалился отражению и зарычал. Или даже на собаку.

По ссылке глава пятнадцатая части второй романа «В ожидании ангела» от Сергея Решетникова