Вампир в красных сапогах, Сергей Решетников

Что сказать мне о жизни? Сегодня ебанулся носом. В электричке. В экспрессе. Переходил из вагона в вагон и не заметил стеклянной двери. Ебанулся. Искры из глаз посыпались. Думал нос сломал. Мальчишки следом за мной шли. Вот смеху-то было!

Москва приняла меня хорошо. Друзья не подвели. Друзья – это очень здорово. Серега Харцызов терпел меня в своем жилище целую неделю, пока я не снял квартиру в Подмосковье, в городе Железнодорожном. Димка Синицын часто звонит, спрашивает, как у меня дела. Тоже приятно. Тоже важно. Дела у меня хреново, но я говорю, что хорошо. Нельзя говорить, что дела хреново, нужно говорить – хорошо дела. Спасибо Димке, спасибо Сереге, спасибо Грише Заславскому, который сказал – обращайся, если че, спасибо Володе Забалуеву, который встретился со мной одним из первых, спасибо Володе Скворцову, извиняется, говорит, что следующая неделя свободна, встретимся, спасибо Мише Дурненкову, нужно с ним еще раз созвониться, спасибо Лене Строгалевой, обещала сегодня позвонить, огромное спасибо Михаилу Юрьевичу Угарову… Встречались вчера с ним, столько сил он в меня вселил. Не буду говорить пока…

Всё у меня хорошо. Только носом ебанулся в экспрессе. Мне скажут – зачем материться. А как по другому? Я ведь не упал, наткнулся, но "наткнулся" звучит слишком слабо, я именно ебанулся.

В моем новом жилище за 600 баксов тоже не всё так гладко. Я уже купил туда холодильник, надувной резиновый матрац, но нет горячей воды и, когда я включаю печку, выбивает пробки. Я звонил сегодня хозяйке Марине. Она говорит, чтобы я вызвал электрика. Но я не хочу этого делать. Я плачу большие бабки, а моя квартира без горячей воды и еще вырубаются пробки. Квартира, чем хороша, она исключительно новая. Только летом дом построили, никто не жил. Но тем она и плоха. Да еще соседи сверху вчера до трех часов ночи слушали психоделическую музыку, или это ремонтники работали в ночную смену. Видимо, также не хватает родных вещей, контейнер из Томска придет только к 10 числу. Однозначно, не достает любимой женщины, которая заканчивает свои дела в Томске.

Сегодня слышу, опять завели шарманку. В общем, мне одиноко, голодно, потому что пробки вылетают, когда включаешь печь, и хочется плакать. Но я держусь. Не подаю вида. Когда звонит Димка Синицын, спрашивает – как я, просит, чтобы я не пропадал. У меня ком к горлу подходит. А вчера из Москвы возвращался поздним вечером. У меня ком к горлу подходит. А вчера из Москвы возвращался поздним вечером. Улицы не освещены. Пьяные подростки ругаются. И вдруг я ощутил себя бесправным, никому не нужным человеком без прописки. Чужим.

Что сказать мне о жизни? Почему у меня такое настроение? Расскажу. Сегодня днем я встречался с некой Наташей. Во-первых, она пришла ко мне на встречу в черном платье и в красных сапогах с пышными ажурными висюльками на голяшках. Вся Москва на нее смотрела, понимая, что девочка приехала из Воронежа или Саратова. Она плакала мне в жилетку. Жизнь у нее, видите ли, не складывается. Мы с ней сели в китайском кафе, заказали ролы, и первой фразой она испортила мне весь день: «Я хочу покончить жизнь самоубийством!» Нет, дорогая, подумал я, если ты мне это говоришь вслух, ты не хочешь покончить жизнь самоубийством. Настоящие самоубийцы не говорят о самоубийстве. Они его совершают, как правило, всегда неожиданно для окружающих.

- Я хочу покончить жизнь самоубийством! – повторила она.
- Не надо так говорить, Наташ. У тебя не все так плохо, дочке 12 лет, элитная квартира в родном городе. Муж тебе деньгами помогает.

Она уехала от мужа, который старше на десять лет. Он отпустил ее. Она просто нашла себе нового мужчину. Но отношения с тем не заладились. Они с ним тоже разбежались. И теперь она хочет покончить жизнь самоубийством. У нее все плохо – с ее слов.

- Тебе энергию некуда девать – сказал я.
- Да. Ты чувствуешь меня.

Я боялся ее. Передо мной стоял энергетический вампир. Она достала какие плакаты, развернула и показала мне.

- Я хочу подарить тебе плакаты с моим изображением, наклеишь у себя дома.
Я отрицательно закачал головой, искал, что сказать. Она заказала плакаты со своим изображением – вот это самолюбие!
- А что? – спросила она.
- Нет, - сказал я, - не надо. Спасибо. Но я не могу принять такой подарок. Я не могу… чтобы твой образ висел у меня дома. Во-первых, не в моих правилах вещать плакаты на стены, во-вторых, с твоей стороны это будет вторжением в мою интимную жизнь. Прости, я не хочу этого. Прости!
- Нет, ничего.
- Прости. Ты не обиделась?
- Нет-нет.
Она выпила из меня всю кровь, всю энергию. Я думал проводить ее до метро. Но она захотела гулять. И мы стали гулять. Вся Москва смотрела на нас и на ее красные сапоги. Некоторые улыбались. А иной раз мужики громко хохотали:
- Классные сапоги!
Она же просто отвечала:
- Спасибо!
Держа меня за руку и не понимая ничего.
С ней рядом я чувствовал себя отпетым провинциалом. Надо признаться, у меня комплекс провинциала есть. От этого никуда не деться. Должно пройти время, прежде чем он исчезнет.
Мы гуляли. Она допивала мою кровь, а я ее успокаивал, настраивал на оптимизм, говорил, что нужно верить в себя, предлагал пересмотреть свою жизненную позицию, больше думать о хорошем, ставить перед собой большие цели, достигать их. А она допивала мою кровь, и шла в красных сапогах, на удивленье всей Москве.

Я наконец-то с ней простился. Она предлагала мне спуститься с ней в метро и целоваться на эскалаторе, ведь это, якобы, так романтично. Я сказал, что мне некогда… Она сказала – жаль. Я сказал:

- Наташа, ты живешь, как в девятнадцатом веке. Оглянись вокруг – мир другой. А тебе кажется романтичным поцелуй на заезженном эскалаторе.

Она не стала спорить, спустилась в метро одна. Я избавился от нее. Мне сию секунду захотелось напиться, но я сдержался. Позвонил Сереге Харцызову, рассказал ему. Он с улыбкой мне:
- А я люблю вампиров…
- Да пошел ты! – отрезал я.
Я поехал к себе домой. Чуть не сломал нос в экспрессе. Получил от Наташи SMS-ку, но ничего не ответил.

Потом она дозвонилась до меня.
- Тебя стало легче? – спросил я.
- Да, как ни странно.

Вампиры энергетические. На ночь я прочитал три раза «Отче наш», хотя день назад твердил Харцызову, что эпоха Христа на исходе. Что сказать мне о жизни? Дай бог, я буду прав, и она никогда не закончит жизнь самоубийством.

Октябрь 2006 года