Когда я вырасту, я стану камнем, Сергей Решетников

Коктебель

Как я чуть с самолета не выпрыгнул…и чуть не утонул

Второго августа мы с Аленкой вылетели из Шереметьево в Симферополь. Полет для меня был нелегким. Да и для Алёны тоже. До полета в аэропорту мы, что не планировалось, поругались. Виноват был я, поэтому просил прощения.
В полете мы поругались снова. Виновата была она, поэтому я вышел из себя. Еще чуть-чуть бы и я сорвался, и выпрыгнул бы с самолета на землю или подорвал бы его. Или еще чего-нибудь. Я бесился. Но сдержался. Самолёт приземлился.
По прилету, когда мы ехали на такси в Коктебель, теперь уже Алёна извинилась. Я ее тут же простил.
Мы поцеловались и поехали в машине рука об руку. Воздух, наполненный ароматом разнотравья и морской свежестью, врывался в салон автомобиля через раскрытое окно, кружил, дурманил наши забитые московским дымом и смогом головы. Такой воздух хотелось вдыхать еще и еще. Еще и еще. Больше и больше. Казалось, что надышаться им невозможно. Нужно сказать, что в Москве я практически никогда не дышу в полную грудь. Потому что выхлопные газы заполнили столицу до предела. От них не спасают даже ветер и Юрий Михайлович Лужков. Такое ощущение, что выхлопные газы и Москва не могут, не умеют жить друг без друга. Видимо, так и есть.
Так вот. Мы ехали с Аленой два часа от Симферополя до Коктебеля. Там нас ждал гостиничный номер, забронированный через интернет. Таксист привёз нас в Коктебель до автовокзала и сказал, что не знает, где искать улицу, которую мы назвали, что не будет этого делать, мол, мы об этом не договаривались. Мол, уговор был - доставить нас только до Коктебеля. А дальше уже... Что-как, ему, типа, всё равно. Ага. Мало, мол, заплатили… В аэропорту мы с трудом сговорились на две тысячи рублей. Он сказал, что это мало, но всё равно поехал. В Коктебеле я сказал, что дам еще 500 рублей, только пусть он нас доставит прямо до гостиницы. Он согласился.
- Ок, две с половиной. Но до гостиницы.
Собственно, в Москве проехать на такси расстояние 120 км будет стоить кратно дороже.
Мы подъехали к трехэтажной гостинице. Я расплатился с таксистом, и мы вышли.
Хозяйка (или, быть может, управляющая) нас встречала. Она приветливо улыбнулась, поздоровалась и проводила нас до номера.
Номер оказался небольшим и на первый взгляд весьма приличным. Телевизор, кондиционер, балкон, совмещенный санузел, душевая кабина. Правда тут же выяснилось, что цена за номер, пока мы ехали, выросла на 100 гривен. Сто гривен - это примерно 500 рублей.
- 420 гривен за день, девять дней, - сказала она и добавила, - Но так как сегодня уже поздно (на тот момент было около одиннадцати ночи), деньги внесете завтра.
- Окей.
И она ушла. Что ж... Не так плохо. Восемь минут до моря. В принципе недалеко. Но что-то меня смущало в номере. А что - я еще не понимал.
Была уже ночь, но мы добрались до пляжа и окунулись в тёплую морскую воду. Я не был на море уже около двадцати лет. Представляете, какой я отсталый мэн? Недоделанный и отсталый. Я с удовольствием побултыхался на волнах. Нужно сказать, что пловец я хуевый. Но на воде держаться чуть-чуть умею. Метров 300-400 с трудом проплыву. Потом утону и подружусь с Посейдоном. Или стану морским привидением. У меня есть старший брат, который как рыба в воде, для которого вода - это родная стихия. Он плавает всяко - брассом, кролем, в размашку... В размашку плавает так, что из воды, пока он плывет, торчит пол торса. А я не… Не. Ни фига не пловец. И глубины еще к тому же боюсь. Дело в том, что нас учил плавать отец. Он бросал нас на глубину – мы должны были выплыть и научиться, таким образом, плавать. Мол, выплыть ты, в любом случае, должен. Я знал, что должен, но испугался. Не ощутив под ногами грунта, я глотнул воды и стал тонуть. Отец меня, естественно, спас. Но с тех пор у меня надолго пропала охота к плаванию. А брат выплыл и научился очень быстро. Испытание, так сказать, прошел. Молодец. Брат мечтал стать моряком. А я запрещал себе даже мечтать об этом. Мол, какой я моряк, плавать даже не умею.

Максимилиан Волошин со своими стихами

Но рассказ пока не про это. Рассказ про черное море и про гостиницу. Так вот. Накупив фруктов и вернувшись в гостиницу, мы приняли душ, поели и легли спать. Как вдруг слышим, как будто здесь у нас открывается дверь и в это же время звучит громкий бас. А наша входная дверь резонирует и начинает трепетать, создавая не меньший шум. Потом мы отчетливо слышим как храпит один из соседей, потом раздается детский плач. И ребенок плачет так, как будто коляска с ним стоит от нас в метрах трех. Потом опять бас и опять хлопок дверью. А наша дверь снова в резонансе. Тыр-тыр-тыр-тыр. Я обратил внимание, что нижняя дверная щель отходит от пола на расстояние где-то сантиметров пять. Теоретически через эту щель может пролезть хомячок, а то и котенок. То есть звукоизоляция в гостинице минимальная. А экономные хозяева сэкономили на чем только можно. И получили то, что получилось. Ближе к утру за стеной послышался голос какого-то Максимилиана Волошина, который стал громко декламировать стихи. Пиздец! Я уснул приблизительно к пяти часам, видимо тогда, когда уснул человек с басом. Алёна вообще в эту ночь не смогла заснуть, видимо, заслушалась стихами. В общем, полный аншлаг. То ребенок кричал, то сосед храпел, то ебанутые поэты. И не сказать, чтобы мы с Алёнкой были такими уж особо чувствительными к шумам. У нас квартира в центре Москвы. А вы понимаете, что такое квартира в центре столицы? Тут реально никакая звукоизоляция не помогает. Поэтому мы достаточно терпимы и к громким голосам и к непрекращающимся потокам авто. Но тут в гостинице было вообще что-то за грань выходящее. Как будто бы всё это происходило в нашей комнате, рядом с нами, около нас. Тем более, я не люблю поэтов. Не люблю за то, что сам себя чуть-чуть считаю поэтом. А меня таковым никто не считает. Ну да ладно.
Наутро мы проснулись с одинаковой мыслью - непременно поменять жилье. Слава Богу, что расчет за комнату нам предложили сделать утром. Соответственно, заплатив за один день, мы могли до 12 часов (время расчета) запросто свалить куда глаза глядят. Что мы и сделали. Ла-ла-ла. Чики-паба-па. На хуй – на хуй.
План был такой. С утра искупаться. Утро для нас начинается в семь. Потом сразу же искать новое жилье. Сразу же.
Господи, какой кайф купаться с утра, когда на пляже нет еще тупых детей, нет пьяных мужиков, нет гиперэмансипированных или жирных тетушек. На пляже всего несколько человек, таких же как ты, жаворонков. Только, блядь, двум московским жаворонкам сегодня поспать ни хуя не дали. Но это всё равно… У жаворонка есть одна характерная черта, во сколько бы он с вечера не лег, с утра он встанет в положенное время и пропоет гимн солнцу. Вот мы и поем. Во славу Богу.
Мы с Аленкой искупались в море и пошли искать новое жилье. Предложений было много. Зашли в один дом, что недалеко от набережной, по цене... Забыл уже. Около 85 долларов за день, по-моему. Но там сама хозяйка стала говорить о том, что здесь может быть вечерами шумно...
- Хорошо, мы подумаем.
Пошли дальше. Еще одна комната - за 2000 рублей в день. Совсем недорого. Но без душа и без ванны.
- Мы подумаем.
Нафиг-нафиг. И идем дальше. Подходим к тете, которая сидит на обочине, рядом с которой плакат «сдам жилье»
Она спрашивает:
- Вам люкс?
Отвечаю:
- Нам нужно хорошее жилье. У моря.
Она звонит куда-то, с кем-то говорит. Потом опять звонит, еще говорит. Потом обращается к нам:
Едемте. Для вас есть хорошая комната. Вы на машине? Нет. Хорошо, щас позвоню мужу. Он нас увезет. Алло, Илья! Мне нужна машина. Не можешь? Почему? Помидоры поливаешь? Говорила ему – не надо сажать эти помидоры! Ну, ладно, я щас возьму такси. Поехали.
Они тут в этом Коктебеле все, видимо, друг друга знают. Она подошла к таксисту, назвала его по имени и мы поехали к дому, где нас ждала хозяйка.
Хозяйка оказалась радушной. И самое главное, мы обнаружили, что дом стоит на высоком скалистом берегу у самого синего моря. До пляжа одна минута крутого спуска. С моря дует прекрасный ветер. В комнате душ, туалет, кондиционер и тд. В общем, прекрасный вариант за 17 тысяч рублей за всё время проживания, за восемь дней. Нормально. Вы согласны? Согласны. В Москве гостиницы кратно дороже. Я однажды, когда мы ссорились с Аленкой уходил в гостиницу, платил по четыре-пять косарей (с завтраком) и жил с видом на прекрасный Ленинский проспект. Если вы когда-нибудь жили с видом на прекрасный Ленинский проспект, вы меня поймете. Это жопа. Машины не перестают ездить никогда. Море машин.
Так вот. Комната нам ужасно понравилась. Мы переехали, заплатили за весь срок проживания, обустроились и сразу спустились со скалы купаться. Ура-а!
Господи, тут море было еще лучше. Еще чище. Тут – подальше от берега после гальки был песок, как в Евпатории. Это был такой кайф. Я не был на море уже лет двадцать. Позвонил маме, рассказал ей, как здесь прекрасно, а она мне напомнила о том, что последний раз я был на море в 10 лет. Мы тогда ездили в Евпаторию. С ума сойти, как много утекло воды с тех пор.
А сегодня мы с Аленкой купаемся и получаем удовольствие.
- Я люблю тебя. Спасибо, что уговорила меня ехать отдыхать, - сказал я ей, держа ее на руках в море.
- И я люблю тебя, - ответила она мне.
- Классно.
Мы еще раз извинились друг перед другом: я за то, что был виноват в ссоре перед вылетом, она за то, что устроила ссору в полете. После всех этих приятных формальностей. Я называю объяснение в любви формальностью. Именно. Это самая настоящая формальность, но ужасно приятная, и ужасно нужная всем людям. Все хотят, чтобы их любили. Многие понимают, чтобы тебя любили нужно любить и беречь. Я, по крайней мере, стараюсь это делать. Безусловно, из-за моего строптивого характера мне это дается очень непросто. Но я стараюсь. Видит Бог, я очень стараюсь. И я люблю ее, мою Аленку. Всем сердцем.
Море держит, поднимает на волне, опускает. Поднимает и опускает. Сначала поет песню волна, потом вступают камушки, они начинают свой мерный шелест. А когда ты с головой ныряешь под воду, там слышна совсем удивительная музыка. Музыка, которую можно слушать бесконечно. Жалко, что я не умею плавать как мой старший брат. Я бы отплыл от берега за километр и послушал бы, как поет море там вдалеке. Чем та музыка отличается от этой, прибойной? Жалко.

Генуэзская крепость и Дон Решетников из Генуи

В один из дней нашего десятидневного отдыха мы посетили Генуэзскую крепость, что в Судаке. Когда мы вошли в ворота этой крепости у меня сразу же детство в жопе заиграло. Мать моя!!! Это была самая настоящая рыцарская крепость. Здесь жили те самые генуэзцы из Италии, которые скупали рабов у монголов, которые возили хлеб в Италию, которые участвовали на стороне монголов в Куликовской битве. Те самые. Рыцари.
Собственно, в этой крепости они и оборонялись от тех самых монголов, у которых были свои понятия о государственности. Сегодня они продают в Европу рабов-славян, завтра они идут на них войной, успокоить свою пассионарность. Поэтому генуэзские купцы и войны построили здесь, на берегах Черного моря крепость-порт, где должность губернатора-консула покупалась, где кусок земли внутри этих стен стоил огромных денег, где на торговле рабами и хлебом можно было нажить себе приличное состояние. По одной из легенд, здесь у стен крепости, жили когда-то еще очень бедные родственники известного Дэвида Бекхэма. Прапрадедушка Абрам и прапрабабушка Сарра, торговавшие всяким хламом.
С Алёной бродим по стенам и башням крепости, забираемся выше и выше. Смотрим на город, на море. Красота. И всё видно. Я – рыцарь. Блин, я самый настоящий средневековый рыцарь из Италии, пропивший латы. Я Дон Решетников из Генуи. Я приехал немного заколотить бабушек и чуть-чуть потрахать монгольских девушек. Я понимаю генуэзцев, почему они купили у монголов именно этот кусок берега и построили здесь стены.
Спустя века уже после угасания пассионарности монголов и после возвращения генуэзцев в Италию, русские войска здесь воевали с турками. Здесь турки были сброшены в море, после чего Крым переименован Екатериной второй в Таврическую губернию (Тавриду). Но тогда Крым еще русским не стал. Основное количество русских появилось в Крыму после 1946-го года, после депортации крымских татар, во время Великой Отечественной войны активно записывающихся в фашистскую полицию.
Сегодня в Крыму около 70 процентов русских. Нужно сказать, что мне всегда грустно думать о том, как недальновидный Никита Хрущев подарил Крым Украине. Безумно щедрый и неимоверно глупый подарок. Я недавно задумался (бывает такое), кого из российских руководителей двадцатого века я могу уважать. И не нашел такой персоны. «Игравший в солдатиков» Николай Второй? Нет. Он проебал Россию. Уничтоживший несколько миллионов русских Владимир Ильич Ульянов-Ленин? Нет. Он при помощи революционных сил затормозил прогресс России на многие годы. Уничтоживший десятки миллионов советских граждан Иосиф Виссарионович Джугашвили-Сталин? Нет. Он уничтожил тех, кого не убил Ленин. Косноязычный Никита Сергеевич Хрущев? Нет. Больной Леонид Ильич Брежнев? Нет. Андропов? Нет. Черненко? Нет. Горбачев? Нет. Ельцин? Нет. Путин? Нет. Медведев? Нет. Нам казалось, что страшное для России столетие прошло, и вот-вот начнется возрождение. Но, увы, начинается фарс. В фаворе новые миллиардеры - баловни судьбы, полудержавные властелины. На экранах новые тупые пионеры, взрослеющие политические проститутки - «Наши». Глупая система власти, не справляющаяся ни с какими проблемами. А если сравнить наших недоделанных миллиардеров, евреев-полукровков с российской элитой 19-го века? Ведь здесь вообще не может быть никаких сравнений. Посмотрите на сладкого мальчика Романа, посмотрите на иных полубандитов. Они не идут в сравнение со Львом Голицыным, возрождавшим в Крыму виноделие. Слава Богу, он не дожил до революции 17-го года.

Дезертир

В Солнечной долине мы бродим по тропам тысячелетнего можжевелового леса, потом смотрим на царскую голубую бухту, где купался Николай Второй, потом купаемся в синей бухте, потом по тропе Голицына проходим в естественный скалистый грот, где для гостей князя пел сам Шаляпин. Мы идем по тропе Голицына дальше, а я думаю о нашей глупой российской власти, за которую я не голосую. Собственно, я практически никогда и не мог голосовать. Многие годы назад перед командировкой в Чечню я самовольно покинул часть. Я убежал. Я шел пешком три дня и три ночи, я ночевал в стогах сена, я убил складным ножом овчарку, натравленную на меня сержантом дисбата, а потом и самого сержанта, я побирался и попрошайничал, чтобы не умереть с голоду. Мне везет на голубых. Я ночевал одну ночь у голубого майора, который полночи приставал ко мне. Когда утром он уехал на службу, я украл у него из квартиры деньги. Притом я «честно» взял только десять процентов найденной суммы. Я подумал, что именно столько мне хватит на билет домой. И мне хватило, чика-в-чику. Только на жратву не осталось. И я ехал в поезде почти не жравши. Мне один раз предложили кусок хлеба с колбасой, и я не отказался. Сожрал. Я выжил, господа и дамы. Я числился в дезертирах десять лет, и всякий раз избегал попадаться на глаза власти. Поэтому избегал избирательных участков. Хотя... Думаю, и фамилии моей там никогда не значилось. Потом, дождавшись амнистии, получив военный билет, я устроился на работу. Но на момент президентских выборов у меня не было прописки. Я переезжал из одного города в другой. Поэтому в звездном часе Путина я участия не принимал. Потом был мой резкий взлет. Афера. Я, воспользовавшись личным обаянием и умением напиздеть, устроился сразу начальником пресс-службы. И, вопреки всему, справился с поставленной задачей, уничтожил старый, не боеспособный отдел и создал новый, рабочий, боевой. Плюс, принял участие в выборах, уже как один из начальников предвыборной кампании. И справился. Тяжело, но справился. То есть, спиздев о своем трудовом стаже и "огромном" профессиональном опыте, я справился со всеми поставленными задачами.
Я шел по этой тропе и вспоминал свое прошлое. Печально. Печально. Остается надеяться только на будущее. Мне. Хотя…
Хотя... пассионарность русских в далеком прошлом. Пассивность - да, пассионарность - нет. Пассионарность была сожжена в гражданскую и Великую Отечественную. Далее пошел спад и серость. Афганистан, перестройка, Чечня... Сегодня всю пассионарность поглотили алкоголь и героин Йедидъи Иваныча. Вы знаете этого человека? А я знаю.

Я стану камнем

Много что было. Мы плыли вдоль вулканического массива Кара-Даг. Край голубых вершин. Я нырял в море прямо с яхты. Потом нырял с катамарана (или как его?). Мы ели килограммами свежий инжир, отчего, предполагаю, часто занимались сексом. Было и плохое. Мы так и не попали к водопаду. Президент Украины закрыл все заповедники. Нам не вернули деньги и мы всей группой подали заявление в милицию. Я был инициатором всего действа. Говорю об этом с гордостью. Потому что только после этого нам вернули хотя бы часть денег за пустую поездку. В конце отдыха мы с Алёной отравились, я сметаной, Алена арбузом. Мы пару дней дристали и блевали. Благо, сняли комнату с туалетом и душем. В общем, жизнь удалась. Всё было. И плохое, и хорошее. Хорошего больше. Поэтому и рассказ о нем больше. Глядя на горы Кара-Даг я понял, что когда вырасту, я стану камнем. Обязательно стану. Я так хочу. Я стану большим камнем, вершиной скалы. Это будет моя Нирвана.
Всё.
С уважением, Ваш СР.
2012