34 глава «Антибес»

Перед этим вы читали главу 33 «Помилование». Если не читали - почитайте.

Баталия на реке Антибес под Мариинском началась с атаки отряда ладонников. Они вышли глубокой ночью к берегу полноводной реки у старого неохраняемого железнодорожного полотна — с запада, пройдя меж Антибесских возвышенностей. Далее двинулись сквозь смешанный лес к мелкой Сулуюл. Здесь формировали ландшафт многочисленные скальные обломки высотой до двух метров. Этот глыбовый хаос возник здесь в результате землетрясения 2030 года. Большим, тяжеловооруженным ладонникам было непросто пробираться меж исполинских валунов. Лиза несколько раз ударилась своей ладонью об острые камни.

Преодолевая препятствия, отряд достиг прибрежья, переправился вброд через Сулуюл и вышел на равнину. В логу солдаты организовали привал. С аппетитом утолили голод «сухим пайком»: саморазогревающимися консервами, кашей, десертами.
Когда Лиза сняла защитный шлем с камерой, какой-то конопатый солдат присел рядом и радостно представился:
— Меня зовут рядовой Быков.
Уставшая Лиза не ответила. Солдат схватил её за руку:
— Вот выиграем битву, уйду в отставку, буду лежать перед теликом, смотреть шоу «Война» и вспоминать бой под Мариинском.
Лизе совсем не хотелось разговаривать с солдатом. Она выдернула свою руку, попыталась улыбнуться и продолжила есть кашу из банки.
— А ты, зая, зачем пошла в ладонники? — не унимался тот.
Солдат сорвал полевую ромашку и принялся тыкать ей в лицо Лизы. Та молча пересела от него подальше.
— Эй! Нафига зая пошла в ладонники? — веселился Быков.

Лиза была недовольна тем, что разговорчивый и излишне улыбчивый солдат Быков прицепился к ней, называл «заей», хватал за рукав и пощипывал за локоть. Она понимала, что человек так не со зла, просто нервничает… но в любом случае сейчас Лизе это было не нужно.
Однако Быков не угомонился:
— Вот ты… женщина… хи-хи… вырастила у себя за спиной ладонь… Как тебе? Мужика… это… видать, больше хочется? А? Едрит твою...
Лиза покачала головой. Быков почему-то засмеялся и ответил:
— Знаешь… А ты похожа на мою Натаху… Норов такой же. У меня Натаха тоже шатенка.
Лиза поставила банку с кашей на землю, встала:
— Я не шатенка, — и ушла в темноту.
Быков демонстративно сморкнулся на землю и нашел себе новое занятие: стал выдавливать на своем лице прыщики, приговаривая:
— Это боги из меня сейчас выходят. Много прыщиков — много богов. Мно-ого маленьких богов.
Лиза смотрела вдаль, куда село солнце и думала об отце, лица которого не помнила. Быков еще о чем-то долго и нервно рассказывал, пока его не осадил другой ладонник — негр. Он обронил:
— Хорош уже трындеть!
Через 15 минут капитан ладонников скомандовал «подъем». Они двинулись дальше.
А дальше был брод через реку Антибес. И была разведка боем. У Мальковки. Разведка боем, которая провалилась не на шутку. Отряд попал в засаду. Когда противник открыл шквальный огонь, возникло ощущение, что ладонников здесь ждали.
— Я попал в засаду. У меня три «двухсотых» и пять «трехсотых», — находясь в укрытии, говорил капитан по рации, встроенной в шлем.
Далее он успел сказать: "Есть! Понял", — и получил пулю в лоб.
Лиза лежала в метре от капитана. Кровь погибшего забрызгала ей лицо и одежду.
— Нас ждали! Сука! Кто-то нас сдал! — в панике кричал конопатый солдат Быков.
Лиза стремглав бросилась в гущу боя, подняв за собой весь отряд. Она рубила и стреляла направо и налево. Она была прекрасна. Афина — только с руками… да еще с ладонью за спиной… Мощная, грациозная, прекрасная. Новый солдат, ладонник-женщина — она сражалась не на жизнь, а на смерть. Одним своим видом она приводила в ужас врагов…

А Джон Хулиган спешил к ней на помощь. Торопился. Он спешил туда, откуда звучали выстрелы. Знакомые звуки. Тыдыщь-тыдыщь-тыдыщь! Ба-бах! Ба-бах! Через пять минут он увидел, что силы неравны. Капитан мертв. Половина ладонников отступила в лес.
Половина продолжала сражаться.
Из зеленоватого тумана, затянувшего овраг, в двухстах метрах от Лизы, очертя голову выскочили четверо доблестных воинов южной армии НРК. Один крепче другого. Первый, с большими глазами, рыжий, как чёрт, вооруженный странной трёхглавой «базукой» — имя неизвестно, второй — «улыбающийся воин», Гуинплен — в руках два боевых бумеранга, третий — Эльф Дзирт — сержант запаса НРК с винтовкой «Аризона» и с ручным гранатометом, четвертый — Иохан Гнедой — безрукий со стальными клешнями, управляемыми старыми датчиками и ультразвуковыми дальномерами. В клешнях он держал танковую пушку Royal Ordnance L7.
Четверо во весь опор мчались к Лизе. Джон видел это, сажая быстролет. Он знал всех солдат. Это были его солдаты.
За четверыми головорезами бежали еще пятеро. Смуглые. Даже черненькие. Скорее негры, чем арабы. Этих Джон не знал. «Молодые арабы. Интернационал», — подумал он.
Выстрел! Еще один! Лиза пригнулась, сжала пальцы в кулак и устремилась на врагов. Секунда, две… Рукопашное месилово. Куча-мала. На помощь Лизе попытался прийти ладонник-негр, но ему перерезал горло «улыбающийся воин» Гуинплен.
А Джон уже был на подходе, и его всё еще раздирали любовь и долг, честь и страсть, эрекция и… металлические кружки с изображениями… медали и ордена, которых у него накопилась полная тумбочка… «Зачем?» — думал Джон. О кровь! О жизненная жидкость!
Лиза расшвыряла нападавших. Неизвестному «рыжему черту» открутила морковную головенку, Гуинплену оторвала ногу, а двух других — Иохана Гнедого и Эльфа Дзирта — сбросила в ручей. Оставшихся на возвышенности солдат впечатала двумя пальцами наспинной ладони в деревья — только красная кровь и серые мозги брызнули на траву.
За четверть часа доля женской аудитории реалити-шоу «Война» выросла на одиннадцать процентов. Вип-ведьма Юлебукк диктовала сообщение подруге из Китая, рекомендовала включить реалити-шоу «Война» и посмотреть, что вытворяет в эфире первая женщина-ладонница.
— Она чумовая! Она суперняшка! — кричала по софтфону Юлебукк, насаживая на вилку пельмень.
Сообщение ушло в соцсеть. У вип-ведьмы в ленте было пять миллионов подписчиков. Хештег #суперняшка взорвал виртуальный мир.

Лиза обратила свой взгляд на лощину. Остались двое бойцов НРК, сброшенные в ручей — Эльф Дзирт и Иохан Гнедой. Они уже выбирались наверх, угрожающе потрясая своим оружием. Лиза бросилась к Эльфу и, взмахнув наспинной ладонью, ногтями срезала ему голову. Та покатилась по ложбине к ручью, то и дело подскакивая на приделанной камере. А безрукий Гнедой уже вылез из оврага и, оскалив большие желтые зубы, приготовился принять бой. Он направил на Лизу свою Royal Ordnance L7 и выстрелил. Десять раз. Одна, две, три, четыре, пять огромных противотанковых пуль… пролетели мимо… Шестая оцарапала Лизину руку. Еще три мимо. Последняя попала в ногу. Раненная Лиза упала лицом меж мшистых кочек. Солдат Иохан Гнедой, десять лет назад потерявший обе руки на войне с китайцами (он тогда отказался вырастить себе новые руки, и ему приделали роботизированные, металлические) устремился к ней, чтобы добить. Шаг, два, три… Но солдата сбил с ног Джон Хулиган, прыгнувший наперерез. Гнедой упал на спину, загородился руками от возможного удара — и увидел, кто перед ним.
— Джон! Майор Джон Хулиган! — воскликнул солдат, и страх его сменялся удивлением. — Откуда ты?!
Джон сурово смотрел в глаза солдату Иохану Гнедому.
— Это же я — Иохан Гнедой! — орал счастливый солдат.

Конечно, Джон помнил этого уже немолодого бойца — Иохана Гнедого, которого однажды он видел на учениях в Романове-на-Мурмане в Новой Русской Колумбии… 10 лет назад.
— Иохан Гнедой! — произнес Джон.
— Да! — обрадовался тот.
— Иохан Гнедой?!
— Да! Я! Я учился у вас тактике ведения боя в городских условиях… Я ваш курс сдал без ошибок. Я солдат 14-Ю десантного полка имени Джона Хулигана — русского солдата-пружины. Вашего полка.
Рейтинги реалити-шоу «Война» опять поползли вверх. Акции Baston Inc. ООО «Бастон» уже с утра на 20 процентов выросли в цене.
— Иохан Гнедой… — хотел что-то сказать Джон, но замолчал, закрыв глаза руками.
— Я, — ответил солдат.
И Джон выматерился, взмахнул руками, отскочил, осекся. Хотел что-то сказать… Сказать что-то очень важное, но передумал. А в небе кружила стая галок-стервятников. А в голове вертелись два слова «верность» и «справедливость». Конечно, ничего странного — солдат тут воюет. «Тут воюет солдат». Ведет войну против ладонников. Солдат выполняет свой долг. Джон, сжав кулаки, ударил себя два раза по голове и, желая прокричать, шепотом произнес:
— Уходи отсюда, Иохан! Уходи!
Джон толкнул его.
— Но почему? Я могу убить ладонника, который убил нескольких наших солдат. Согласно кодексу солдата я должен уничтожить своего врага. Я не имею права давать ему пощаду. Я обязан его уничтожить. Вы меня так учили, Джон Хулиган, человек-пружина! Я солдат вашего полка…
Джон одернул его:
— Если тебе предстоит выбор — любимая женщина или Родина… Что ты выберешь?
— Конечно, Родину, мой командир!
— Сколько тебе лет?
— Двадцать.
— Дергай отсюда. Иначе… я за себя не ручаюсь... Встретимся через десять лет, поговорим. Оставайся живым, Иохан Гнедой. В этой войне что-то не так…
— Что не так? — не понимал Иохан.
Джон сильно толкнул солдата, и тот полетел в ручей. Хряпнулся в воду, поднялся на ноги по колено в воде и возмутился:
— А как же бой, мой командир?!
— Твой бой на сегодня закончен.
— Но ведь он идет! Мы сидели в засаде. Мы застали их врасплох! Мы побеждаем.
— Для тебя и меня бой закончен. Беги, солдат. Беги! — скомандовал Джон.

И тот послушался, побежал. Сначала ручьем, потом скрылся в лесу. А Джон остался. Какое-то время он смотрел ему вслед. И тут к нему подскочил ладонник Быков. Джон встал в боевую стойку, приготовился прыгнуть, но Быков с дикой улыбкой на испуганном лице стал объясняться:
— Я не испугался, товарищ майор. Я совсем не испугался. Я бился, как волк. Я знаю, что вы на нашей стороне. По телевизору вчера сказали… Но вот это… девушка… ладонник… Она не за победой сюда пришла. Она пришла сюда за отцом. Вы понимаете меня? Она не ради Отечества… И не ради ООО. Как его… Забыл…
Джон быстро и незаметно воткнул Быкову нож в сердце и два раза провернул рукоятку. Солдат крякнул и быстро рванул в сторону. Пробежал несколько метров, споткнулся, упал на спину, продолжая дрыгать ногами… Словно все еще бежал. Но силы и жизнь быстро покидали его. Он затих, широко отрыв рот. С неба хлынул дождь.
Капли разбивались на мертвом лице Быкова — на открытых глазах, падали в открытый рот.

Джон обернулся к раненной Лизе. Взглянул на нее. Прыгнул к ней.
— Как ты? — спросил он ее.
— Задело руку… и ногу.
Джон захотел приободрить ее:
— До свадьбы заживет.
Ну совсем неудачная шутка. Он взял Лизу за руки, взвалил на плечи, попытался поднять, поднатужился и прокряхтел:
— Надо... убираться... отсюда. Тебя... подставили.
Джон осел на землю. Отдышался, собрался с силами. Еще раз попытался поднять Лизу. Не вышло. Еще раз. Никак. С ладонью она стала на порядок тяжелее. В два раза.
— Ух ты! — демонстративно удивился Джон. — Серьезно. Ты за последнее время чуток добавила в весе. Стоит признаться. Позу «наездница» будем исключать…
Лизе, несмотря на боль, вдруг стало смешно. Она залилась громким смехом.
Над головой пролетела, звонко прокричав, галка. Джон поморщился, почесал в ухе и сказал:
— И смех стал значительно громче. Ты знаешь, я сегодня впервые жалею, что я прыгун, а не тяжелоатлет.
Где-то, совсем близко, продолжали стрелять. Но Джону было уже не до сражения. Через ручей перепрыгнул Иван Бастон. Сегодня Джон уже ничему не удивлялся. А рейтинги реалити-шоу «Война» росли.
— Вот и виновник торжества, — спокойно сказал Джон, поглядывая на лежащую рядом с Лизой крупнокалиберную винтовку Barrett M100.
— Не дождешься, — с улыбкой сказал Иван и выстрелил из автомата по винтовке. Она лязгнула и отскочила в сторону.
— Как дела у молодоженов? — спросил Иван. — Я буду крёстным вашего маленького ладонника.
Джон молчал.

Иван сделал несколько выстрелов в сторону леса, откуда опять показались солдаты 14-Ю десантного полка имени Джона Хулигана.
Джон смотрел на раненную Лизу...
— Прикрой нас, — спокойно сказал Иван и всучил в руки Хулигана большой автомат Colt М12.
Джон тупил, не понимал, как на это реагировать, а рейтинги реалити-шоу «Война» зашкаливали.
Иван подошел к Лизе, опустился перед ней на колено и сказал:
— Садись на меня, женщина. Поедем в безопасное место.
Джону это не понравилось:
— Нет, нет, нет! Я сам! — отодвинул он Ивана в сторону и попытался поднять девушку…
И так, и сяк. Он подлезал под Лизу, пыжился, поднимал, пытался нести, снова приседал на корточки и опускал ее на землю. Иван Бастон с улыбкой смотрел на это.
— Ужас, — бормотал Джон, тяжело дыша.
На что Иван отвечал:
— А вот шимпанзе может поднять одной лапой 350 килограмм… нужно отметить, что силенок у человека для подобной задачи… кхе-кхе… маловато. В нас по двести, двести пятьдесят килограммов веса. Мы, так сказать, львы среди людей. Человек в своём сегодняшнем виде — это почти как свинья… с мозгами…
— Но я ведь — солдат-пружина, — ершился Джон.
Иван невозмутимо отвечал:
— Ты всего лишь пружина, отставшая технология, а я — ладонник. Каждый из нас многократно сильнее тебя. И Лиза — ладонница. Первая женщина-ладонница, которая спасает своего несправедливо осужденного отца. И замуж она выйдет за… ладонника… — Иван вновь обратился в Лизе: — Твой отец в безопасности. Я направил туда свой спецназ. Они его вытащили из колонии. Он в Кызыле ест беляши, пьет кофе и... можно сказать, ждет тебя. Он, конечно, немного не в себе. Разберетесь сами... Садись на меня, родная! Поедем. Такси «Серый волк» к твоим услугам. И держись покрепче. Я тебя живо свезу.
Лиза забралась на Ивана. И тот побежал, что было мочи… Вперед.

Джон прыгнул вслед и обогнал их тут же. Остановился, дождался, когда они пробегали мимо, и спросил:
— Ну как ты, Лиза? Не пристает он к тебе, окаянный?
Лиза улыбнулась через силу и ответила:
— Ты мой лучший защитник.
— Лиза, я это!.. — крикнул Джон.
— Что? — не поняла Лиза.
Иван с Лизой за спиной уже убегал вперед. Слова Джона улетели в пустоту, и он едва услышал Лизу, так быстро умчал ее Иван. Джон опять прыгнул вперед и опять дождался, когда они с ним поравняются.
— Я люблю тебя! Знай это, — крикнул он, когда Иван с Лизой пробегали мимо.
Иван существенно набирал скорость. Джон опять прыгнул и опять обогнал их. И опять возглашал:
— Я сильно-сильно люблю тебя! Слышишь?!

— Слышу, — пролетела мимо него Лиза.
Джон был счастлив. Он верил Лизе. Он впервые в жизни признался в любви. И его это устраивало. Ничего страшного, что это битва, бегство, поражение… Можно и в капитуляции утешиться. Для Джона вся жизнь — сражения, кровь, триумфы, разгромы… Обернувшись назад, он увидел, что три десятка солдат спешат вдогонку за Иваном, за Лизой и, выходит, за Джоном. Солдаты 14-Ю десантного полка имени Джона Хулигана… «Абсурд, — подумал Джон, — полк имени Джона Хулигана останавливает Джон Хулиган…». Они вчера ему подчинялись. Храбрые солдаты, бойцы армии НРК, выполняющие свой долг и зарабатывающие кровные деньги. Джон не знал, что делать. Ведь по сути — он сейчас предает их. Он предал своих солдат ради… ради любви. Ети! Её! Мать! Он встал во весь рост, расправил плечи и остановил их криком:
— Солдаты!
Они враз остановились, направив на него оружие. Джон также держал их на прицеле.

Солдаты хорошо помнили его звучный громкий голос. Они были знакомы с Джоном Хулиганом не понаслышке, с русским солдатом-пружиной. Они вместе прошли огонь, воду и медные трубы. Джон Хулиган! Кумир молодежи! Герой — на которого равнялись тысячи солдат. Десятки, сотни тысяч. Богатырь. Почти сказочный. Он и без оружия стоил двух десятков бойцов.
— Солдаты! — повторил он. — Вы знаете, кто я такой!
— Знаем, — в разнобой ответили бойцы, тяжело дыша.
Один седой солдат произнес:
— Знаем. По телику сказали — ты предатель.
Воины одобрительно загудели. Щелкнули затворы автоматов и пулеметов. Джон сказал:
— Я не хочу вам зла. Я — майор Джон Хулиган, солдат-пружина. Человек, которой два десятка лет жизни посвятил армии, войне, сражениям… — на секунду задумался и произнес: — Родине...
«Что же такое Родина? — размышлял сейчас он. — Непойманный судак на реке Чулым? Мама, уехавшая вчера с негром в ЮАР? Любимая женщина Лиза и ее теплое влагалище? Что?».
— Говори, командир, мы слушаем тебя, — крикнул седой солдат и сплюнул на землю: — Мы раньше верили тебе.
Джон обратился к солдату:
— Ты, Степан Бойко. Мы с тобой вместе воевали в Бактрийской равнине. Мы сидели в глубокой воронке. По нам строчили пять пулеметов. У нас на двоих осталось два рожка патронов...
— Я помню, — ответил Бойко, — тогда ты спас меня от пули.
Джон обратился ко всем:
— Солдаты, на моем счету десятки, сотни жизней. Никто не может обвинить меня в трусости или коварстве. Я всегда исполнял свой долг. Я бросался под пули самым первым. Вы знаете об этом.
— Знаем, — послышались голоса.
— Но знаете ли вы, что такое любовь? Знаете ли вы, что такое выбор? Выбор… выбор между Родиной и любимой женщиной? И как трудно сделать этот выбор? Сегодня я… ваш бывший командир… сделал этот выбор.
Он замолчал на короткое время. Все также тихонько стояли, держа его на прицеле. Один солдат — Роман Бабаюн — краснея, захихикал. Никто не обратил на него внимания. Все были увлечены речью Джона. Бабаюн смутился и затих.
— Я хочу, — продолжал Джон, — чтобы вы остались живы. Я хочу, чтобы вы вернулись домой и крепко подумали. Стоит ли игра свеч? Не стоит. Я сейчас плачу. Я плачу из-за противоречий, которые творятся у меня в душе. Видит Бог, я никогда не плакал. Мне до сегодняшних дней всегда… всё было понятно — здесь белые, здесь красные. Здесь мы, здесь они. И впереди я. У вас дома любимые девушки, женщины… может, даже мальчики… простительно…
Солдаты засмеялись. Джон продолжил:
— Но после подобных сражений не все из вас вернутся домой к своим родным и любимым. Солдаты! Друзья мои! Нужно прекратить эту войну! Нужно прекратить это реалити-шоу! Президент вас оставил. Границы давно уже формальность. Настало время жить. Я хочу, чтобы вы вернулись домой… Домой — волшебное слово. Плевать на формальные государства: ими правят олигархи, которым нужна ваша смерть. Нация — это люди. Нация — это общность людей. Живых людей. А домой — это домой. Это туда, где тебя никто не предаст…
На короткое время он опять замолчал. Пролетая в небе, запела птица. Не галка. Другая птица. Странная маленькая синяя птица. Одна.
— Я не хочу вас убивать. — Он демонстративно бросил на землю автомат Colt М12, разрядил пистолет, убрал в кобуру, застегнул крышку кобуры и продолжил: — Но я не могу вас подпустить к своей любимой женщине…
— Какой женщине? — спросил один солдат, опустив винтовку.
А Роман Бабаюн, краснея, опять захихикал.
— Её зовут Лиза. Вчера она… стала ладонницей.
Солдаты неодобрительно зашумели, опять защелкали затворы.
— Да, ладонницей. Но она не потеряла рассудка. Она в своем уме. И она ранена. И ее на себе несет… мой бывший враг номер один — террорист номер два… или уже номер один… Иван Бастон. Тот самый император Baston Inc. ООО «Бастон» Муса ибн Бастон, трафики которого растут день ото дня благодаря войне. Ваш кровный враг. Мой… враг. Или... Ну... вы знаете о нем.

— Знаем! Знаем! — раздались голоса. — Тот еще подлец! Кровопийца! Убийца!
— Я не буду сейчас спорить и убеждать вас в чем-то. Я лишь прошу прекратить преследование и… уходить… в расположение части… к своим родным… любимым… домой… куда хотите… Только не к черту! Пока еще рано!
Солдаты засмеялись.
— Я всё сказал. Разрешите удалиться?
— А как же долг? — не унимался чернокожий солдат, направив на Хулигана автомат.
— Долг? — переспросил Джон и крепко задумался.
Он взглянул на небо, проводил взглядом птицу и продолжил:
— Когда бог предложил мне на выбор «долг» и «любовь», я неожиданно для себя выбрал «любовь», потому что я устал от одиночества и славы «непобедимого русского солдата–пружины». Я устал убивать. Я устал от того, что меня покупают и продают. Меня покупает одно государство, потом другое, и всем им я должен. Я должен генералам! Я должен премьеру! Я должен президенту! Потом мы выбираем другого президента, и я уже буду должен ему! И тогда я уже борюсь с теми, кто раньше был мне другом и соратником. Череда предательств из-за этого… так называемого «долга». Притом те, кто меня покупает, прекрасно живут, шкерятся в бункерах, строят большие дома в безопасных местах, женятся, делают и воспитывают детей... много детей… а я тем временем "выполняю долг". И у меня, кроме долга, ничего нет. Сколько еще это будет продолжаться? Хватит! Я устал. Устал от государства и обязанностей перед ним. Я не хочу участвовать ни к каких реалити-шоу. Я хочу пожить для себя. Это странно?
— Не-е-ет, — прозвучали голоса.
— Я хочу пожить для любимой женщины…
— Но ведь она первая ладонница, — хитро улыбнулся чернокожий солдат, опустив автомат. — Как ты её... будешь… того… самого… удовлетворять?
Солдаты расхохотались.
Джон тоже улыбнулся и ответил, дотронувшись до лба:
— Головой… буду думать.
Громкий смех раскатился по полю. Джон все так же, с улыбкой, продолжил:
— На самом деле это не ваша забота, друзья мои! Разберемся. Надеюсь, вы услышали меня?
— Да, да, — загудели солдаты в разнобой.
— Я не прощаюсь с вами. Но не дай Бог… не дай Бог нам еще раз встретиться на поле брани по разные стороны фронта… Вы меня знаете.
— Да-да… знаем… конечно, знаем…
— Храни вас Бог!
Джон Хулиган прыгнул далеко-далеко в небо. Он летел и думал. Думал о любви. Странно было думать о любви. Впервые в жизни он переспал с женщиной по любви, а наутро она превратилась в ладонницу… Он ведет себя глупо? Зачем? Почему? Это все хитрая игра Ивана Бастона? Однако…
Он прыгал и прыгал — много раз. Потом вспомнил, что бросил в лесу быстролет. Черт с ним! Он опять прыгал. От счастья.
Джон не рассчитал последний прыжок и упал в глубокое вулканическое озеро. Чья это территория, чье озеро? Он не мог понять. Всё выглядело незнакомым. Неизвестность устраивала. Он нырнул глубоко-глубоко. Сине-зеленые доисторические водоросли на дне... Гигантская биомасса... Множество улиток... Причудливые белые рыбы, похожие на сибирскую плотву... Джон плыл под водой... Счастливый. Познавший любовь. Признавшийся в любви. «Слышу», — вспоминал он последний крик Лизы... И вдаль ее уносил враг номер один — Иван Бастон. Абсурд. Но это ничего не меняло... Как хорошо было плыть. Какая благодать!
В этот момент на него накинули сеть.

Далее читать следующую главу романа «Реалити-шоу ВОЙНА», глава 35, «Киклопа Лихов-Ли»

Купить книгу Сергея Решетникова Реалити-шоу ВОЙНА, 260 графических иллюстраций.