Сергей Решетников, писатель, сценарист, драматург. Тот самый Решетников

Роман Двойник, глава 40 Охранник Войновский

Двойник, глава сороковая

Ранее по ссылке 39 глава романа Двойник Хорошие люди

40. Охранник Войновский
Мы практически не знали друг друга, но мы очень подходили друг другу. Оба молчуны, оба... Оба такие... Как бы это сказать. Оба слегка молчуны. Вернее, не слегка. А очень молчуны. С ним было приятно молчать. Я не умею как-то нормально рассказать о нём. Мы, если можно так сказать, подходили друг к другу. Эта точка слияния была на каком-то энергетическом уровне. Я ни разу не помню, чтобы за месяцы нашего знакомства я раздражился на него. Он за эти месяцы стал моим боевым товарищем. И когда он погиб за меня, я заплакал. Я так давно не плакал, что из меня вылилось очень много слёз. Так много, что я стоял весь до нитки мокрый. А кровь, которая сочилась из пулевого ранения в сердце охранника Войновского, текла вместе с моими слезами в лужу на асфальте. Я стоял над его телом и плакал. Он как настоящий охранник закрыл меня собой. Погиб как герой. Но его геройство никому, кроме меня неизвестно, никому, кроме меня не нужно. Я вспомнил про его маму из Можайского района, про её помидоры...
- Дождь, - сказал милиционер, укрыв меня плащом от проливного дождя.
Оказывается, я не плакал. Оказывается, это проливной дождь. Мне кажется за время нашего знакомства с Войновским мы не сказали друг другу и двух десятков слов. Мы оба в Думе играли в «Тетрис». Но он играл лучше.
Стряслась беда. Стреляли в меня. Я понимал, кто меня хотел убить. Только один человек, который сегодня не сходит с экранов ТВ. Лупов. Президент Лупов меня боится. Мокро, мерзко, горько. Меня окружали около двух десятков корреспондентов:
- Господин депутат, скажите, кто мог в вас стрелять? Скажите, кто!? Вы предполагаете, кто заказчик неудавшегося убийства!?
- Но убийство ведь удалось, - сказал я кратко и ушёл к машине.
Я сел в авто и вдруг понял, что меня теперь некому возить. Войновский для меня стал всем, он был моим шофером, телохранителем, он привозил мне помидоры из Можайского района… Мы с ним только что не спали вместе. Блин! Кто будет возить меня сейчас? Я не умею ездить на авто. А в окно микрофонами стучали репортеры-вороны-падальщики. Они бились в окно своими острыми клювами, зыркали на меня своими пронизывающими равнодушными взглядами, они хлопали крыльями, каркали, взывали, галдели, умоляли. Пиздоеды-вороны! Перестрелять этих ворон. Я открыл бардачок, достал оттуда пистолет Войновского, большой Вальтер, взвел его и услышал позади себя голос:
- Не надо этого делать.
Я обернулся назад. Там сидел Чистый. Он вертел в руке небольшое утиное перышко. По крайней мере, я так подумал. Я не очень понимаю, чем утиное перо отличается от гусиного. Но так как Чистый часто говорил «про уток» я, как бы, мимолетно подумал, что это перышко именно утиное.
На водительское сидение села Галина Григорьевна, которую непросто было узнать в кожаной куртке, джинсах и бейсбольной кепке. Она завела мотор и сказала:
- Положи на место.
- Что? – не понял я.
- Положи пистолет на место, - улыбнулась она.
Я положил пистолет на место, закрыл бардачок.
Вечерние новости ряда каналов показывали сюжеты про убийство помощника депутата Шмелёва и в конце многих сюжетов были неказистые планы со мной и пистолетом, который я вытаскиваю из бардачка и кладу обратно. Ни в одном из сюжетов не промелькнуло лицо Чистого. Не попала в кадр и Галина Григорьевна.
Мы покинули место убийства. Мы уехали из зоны дождя, из зоны слёз. Я думал, что я плакал. А я не плакал. Это просто дождь. И еще умер Войновский, который умел молчать. А это в XXI веке дорогого стоит. Это злоключение выбило меня из привычной колеи. Ни одна смерть еще меня так не тревожила.
Через неделю я перечислил матери Охранника в Можайск некоторую сумму денег. Я никогда с ней не встречался. Я просто помню её помидоры… для потенции… Да уж.
У меня появился один новый охранник и один новый помощник. Только никто со мной больше так гармонично не молчал… Люди уходят от нас. Приходят другие. Но часть нашей души остается с ушедшими от нас. Часть нашей души умирает вместе с нашими близкими друзьями и родными.
Чистый и Галина Григорьевна стали придумывать как меня развлечь.

Далее по ссылке 41 глава романа Двойник Галина Григорьевна

  • 25.11.2016
Возврат к списку